— Как я вижу, вы не боитесь, что она убежит? — поинтересовалась Алара. В голосе ее прозвучала боль: все-таки речь шла о ее ребенке... Но Дирик неправильно истолковал ее чувства.

— О, ничуть, леди! Захочет бежать — пускай себе бежит! Она не настолько ценная помощница, чтобы нам жалко было ее потерять. А снять ошейник, удерживающий ее в облике рабыни демонов, она не может. Так что пойти к демонам она никак не сможет. А мы все — наш народ, волшебники, Народ Зерна и торговцы, — все знаем про ее предательство, и никто не станет помогать ей снять ошейник. — Железный Жрец улыбнулся. — Если она решит, что бродить по степи в одиночку, безо всякой помощи лучше, чем оставаться с Народом Зерна, который дает ей кров и пищу, — ну, пусть наслаждается свободой.

Алара вздохнула, но ничего не сказала; за болтовней Каламадеа ее молчаливость осталась незамеченной. Рена посочувствовала драконице: конечно, Мире потрясающе неблагодарная зараза, но все-таки она — ее дочь! Наверное, у бедной Алары просто сердце разрывается из-за того, что один ее ребенок ополчился на другого — или на других, если считать еще приемную дочь, Шану.

— Мы подождем до темноты и уже тогда унесем их, чтобы не тревожить ваш народ без нужды, — негромко произнес Каламадеа после того, как большинство старейшин потеряло интерес к гостям и занялось своими делами.

— Это хорошо, — рассудительно заметил Дирик и тут же просиял. — Но вы непременно должны посмотреть, что уже успела сотворить Кала для другого вашего замысла! И взглянуть на новые драгоценности наших женщин-ювелиров! Пойдем же!

Этот день Рена с Меро провели в обществе Дирика и драконов. Дирик показал гостям чуть ли не все до единого украшения в лагере, и хотя Алара так и не спросила, нельзя ли ей повидаться с блудной дочерью, Рена заподозрила, что Дирик нарочно старается отвлечь драконицу — чтобы та так и не обратилась к нему с этой просьбой.

День выдался долгий: даже Рене постепенно поднадоело следить за работой ювелиров, хотя обычно это зрелище ее завораживало. Наконец-то солнце село, и начали сгущаться сумерки.

Тогда Рена покинула гостей и отправилась посмотреть на Кельяна с Хальдором, которых уже привыкла считать своими подопечными. Те были без чувств; их так опоили зельями, что привести их в сознание не удалось бы даже хорошим пинком. Ну, что поделаешь. Надо так надо. Очевидно, что ехать на спине дракона, как ехали в свое время они с Меро, эльфы не смогут. Значит, драконам придется их нести.

Рена при помощи четырех молодых Железных Жрецов запеленала эльфов, словно младенцев — только «пеленки» были большие, на взрослого. В них вложили по доске и получилось нечто вроде колыбели. Пеленки не давали пленникам двигаться, а доска позволяла им лежать прямо, не скорчившись. Теперь обвязать их сетью — и драконы отнесут их в Цитадель.

В конце концов эльфы оказались упакованы, словно посылки, подготовленные к отправке, и Железные Жрецы бесцеремонно поволокли неподвижные тела куда-то в темноту.

Рена пошла за ними следом. Молодые жрецы, обряженные, как им и полагалось, в кожаные фартуки, оттащили тюки в степь, подальше от лагеря, положили там и поспешно зашагали обратно. Они не оглядывались, и Рена их прекрасно понимала. Если бы ей не довелось провести так много времени рядом с Кеманом, во всех его видах, она тоже бы здорово нервничала в обществе драконов.

А Каламадеа с Аларой в любой момент могли вернуться с охоты...

Пронесся внезапный порыв ветра, и шум незримых крыльев над головой возвестил о появлении драконов.

Они проплыли по небу — огромные тела серебрились в свете луны, и черные тени скользили по взволновавшемуся травяному морю — и опустились рядом с эльфами. Рена невольно попятилась. Оказалось, она успела позабыть, до чего же взрослые драконы в своем истинном облике огромны. Отец-Дракон обычно уменьшал себя, чтобы не выделяться, — ну, и чтобы помещаться в логове, устроенном в Цитадели, — но драконы растут всю свою жизнь, и рядом с Каламадеа Алара выглядела малышкой. А ведь она была вдвое больше своего сына, Кемана!

Драконы были подобны силам природы — столь огромны и столь могущественны, что их просто не получалось охватить сознанием. Рена невольно вскинула руки в защитном жесте. Но драконы практически не обратили на нее внимания, будто ее здесь и не было вовсе.

Они как следует перекусили, и им предстоял долгий путь — и его надо было преодолеть побыстрее, пока эльфы не проснулись. Времени на долгие прощания не было, и Рена не винила Алару за то, что той хочется побыстрее покинуть место, где ее младшая дочь томилась в оковах железного ошейника и человеческого тела.

Так что драконы опустились на землю ровно на столько, чтобы успеть подхватить сети — а когти у них были длиной с руку Рены. Толчок, мощный взмах крыльев — и они снова в небе.

В считаные секунды драконы превратились в темные силуэты на фоне луны — а там и вовсе исчезли.

Рена вглядывалась до боли в глазах, но не могла их разглядеть. И когда Меро коснулся ее руки, девушка подскочила от неожиданности.

— Что ж, от нас тут больше ничего не зависит, — негромко произнес Меро. — Ты дала Шане мощное оружие, любимая, и теперь ей решать, как им распорядиться. Ты свою работу выполнила и можешь отдохнуть.

Лишь после этих его слов Рена осознала, что и вправду может теперь отдохнуть. А еще Меро сказал, что она наконец-то сумела помочь Шане — так, как не сумел никто другой! При этой мысли Рена засияла и тихонько рассмеялась.

— Наверное, ты прав, — отозвалась девушка и повернулась так, чтобы рука Меро оказалась у нее на плече. Успех придал ей храбрости, и Рена почувствовала себя сильной. — Ну, раз так... — игриво протянула она, — тебе не кажется, что нам следует кое-что... ну, скажем, наверстать?

Несколько мгновений Меро таращился на нее, словно не вполне был уверен, как ему следует реагировать.

— Мне? — глуповато переспросил он.

А потом широко улыбнулся.

— Полагаю, что следует! — сказал он уже более уверенно...

...и начал наверстывать — и получалось у него неплохо.

 Глава 22

Леди Триана следила за подготовкой своей гостиной с тем же тщанием, с каким хороший военачальник следит за подготовкой планов сражения. Наконец-то события сдвинулись с мертвой точки — хотя и не совсем в ту сторону, куда хотелось бы Триане. Аэлмаркин сейчас ехал к ней — Триана, конечно же, знала об этом, поскольку она не сочла нужным давать ему ключ от своего портала. Так что Аэлмаркину приходилось добираться до поместья какого-нибудь своего друга, любезно позволяющего пользоваться его порталом, а уже оттуда ехать к Триане. Кстати, он мог даже и не знать, что у Трианы имеется свой собственный портал. Она редко доверяла кому-то ключи от него, и потому о нем мало кому было известно.

Так что у Трианы была масса времени подготовиться к появлению Аэлмаркина, и он об этом знал. И у нее уже имелось определенное преимущество перед ним.

По правде говоря, ее удивляло, что он все еще не здесь. Кузен Аэлмаркина, лорд Киртиан, вместо того чтобы опозориться, покрыл себя славой на полях сражений с молодыми лордами. Теперь из-за этого мятежа его звезда взошла в зенит. Вот небось Аэлмаркин бесится!

Вот еще если бы ее преимущество перед Аэлмаркином и вправду было так велико, как она изображала... Шпионку, которую Триана подсунула в поместье Киртиана, держали в гареме, и теперь, когда девчонка совсем перестала видеться с Киртианом — естественно, он же уехал на войну! — пользы с нее не было никакой. Всякие бытовые подробности, которые сообщала девчонка, представляли интерес лишь в одном отношении: теперь Триана поняла, насколько крепко мать Киртиана держит в своих руках власть над поместьем. Что ж, жаль. Похоже, большую часть работы по ниспровержению лорда Киртиана ей придется проделать самой.

Но ей, конечно же, совершенно не нужно, чтобы Аэлмаркин знал обо всем этом. И она не собиралась ни о чем ему сообщать. Ну, возможно, она даст ему понять, что у нее есть там свой соглядатай. Это может оказаться полезным для нее, а Аэлмаркин ничего на этом не выгадает.