— Телом или разумом? — спросил вдруг Каламадеа, как-то странно, по-птичьи склонив голову набок.

— Ты о чем? — переспросила Шана, не понимая, с чего вдруг он задал такой вопрос.

— Ну, если тебе нужно, чтобы твой разум находился в двух местах сразу — если ты считаешь, что сможешь усваивать двойной объем информации и принимать вдвое больше решений, — с этим мы тебе помочь не сможем, — сказал Каламадеа. — Но если тебе нужно, чтобы твое тело видели в двух местах, сразу, если, например, ты хочешь уйти, и ты достаточно уверена в ком-то, чтобы оставить его вместо себя, но при этом тебе нужно подставное лицо, кукла, которая изображала бы тебя, чтобы ни у кого не возникло желания побузить в твое отсутствие...

— У некоего лица, которого все мы знаем, — лукаво подмигнув, подключилась Алара.

— Именно. Так вот, если тебе нужно именно это, то это совсем другое дело. И тут мы с Аларой вполне способны тебе помочь.

Отец-Дракон был чрезвычайно доволен собою, и Шане потребовалось не так уж много времени, чтобы понять, отчего же он лучится довольством. Девушка хлопнула себя по лбу. И как она сама об этом не подумала?!

— Ну конечно! — воскликнула Шана. — Мама, ведь ты же преспокойно можешь лринять и мой облик тоже, ведь правда? Ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы одурачить всех...

Лоррин рассмеялся и состроил хитрую мину. Шана покраснела.

— Ну, почти всех...

— Чистая правда, — согласилась Алара. — И я сама не знаю, отчего мы не подумали об этом раньше, когда Сами-Знаете-Кто сделался таким назойливым и сварливым. Наверное, мы просто слишком сильно беспокоились за тебя, вот нам это в голову и не пришло.

А Шана уже принялась лихорадочно размышлять. Раз Алара может и согласна подменить ее, сама она может лично повидаться с этим лордом Киртианом и решить, стоит ли пытаться сделать его своим союзником.

Она взглянула на Лоррина.

— Лорд Киртиан, — сказал юноша. Их мысли текли в одном направлении.

— Я не могу ничего решить, пока сама на него не посмотрю, — кивнув, отозвалась Шана.

— И не надо, — твердо произнес Каламадеа. — Кеман и Дора — хорошие ребятки, но, если они ошибутся, им может взбрести в голову улететь подальше от Цитадели и от волшебников. Не то чтоб я думал, что они и вправду так поступят, — поспешно добавил он, — но вариант такой существует, и наверняка такая мыслишка их навещает. И от этого их осторожность может чуток пострадать.

Каламадеа задумчиво потер подбородок.

— Боюсь, во время первой Войны Волшебников я сам был несколько безответственным в решениях — именно потому, что у меня тоже имелась такая возможность.

Поскольку Шану эта мысль тоже временами посещала, то ей нечего было ответить на это замечание.

Ну, а раз ответить было нечего, она предпочла особо не разглагольствовать.

— Лоррин куда лучше моего способен держать Каэллаха в руках, — уверенно произнесла она и подмигнула Лоррину. — Да и остальные его слушаются.

«И слушаются, на самом-то деле, даже лучше, чем меня. Возможно, потому, что он никогда не был учеником волшебника». В старых порядках, принятых в старой Цитадели, имелись чрезвычайно неприятные моменты, и это был один из самых неприятных.

— Остается лишь одно затруднение: если кто-нибудь заглянет в сознание Алары, то поймет, что она — не я.

— Но уж кто-кто, а наши смутьяны людской магией не владеют, — резонно возразил Лоррин.

Алара же просто пожала плечами.

— А часто ли кто-то пытается засунуть нос в мысли Проклятия Эльфов? — спросила она. — Мне почему-то кажется, что такое случается нечасто. А кроме того, я неплохо изучила технику возведения мысленной стены и наверняка сумею отвадить непрошеных гостей.

«Возможно, да. А возможно, и нет. У драконов разум устроен иначе». Но все равно Алара была права. Шана очень редко ощущала прикосновение чужого разума, да и то это были попытки пообщаться, а не потихоньку разведать ее мысли.

— Я могу отнести тебя туда, где сейчас находятся Кеман с Дорой, — невозмутимо продолжал Каламадеа. — Теперь, когда лорд Киртиан отошел от командования, а великие лорды пока что спорят, стоит ли им распускать армию, Кеман и Дора отправились вместе с ним в поместье леди Мортены.

— Леди Мот?! — вырвалось у Лоррина. Все тут же повернулись к нему. Очевидно, эта новость оказалась для юноши полной неожиданностью. — Но ведь там моя мама! Леди Мот — ее старая подруга!

— Что, вправду?

Это было любопытно — но в данном случае не очень важно. Но Лоррин не унимался.

— Ты же помнишь, мы поддерживаем связь с мамой, — нам изредка удается обмениваться письмами, — продолжал он. — Леди Мот не похожа на других эльфийских леди. Она всегда хорошо обращалась со своими людьми — они для нее слуги, а не рабы. На самом деле, когда мы оставили маму у нее, — это как раз было начало восстания, — она объезжала границы своего поместья с отрядом вооруженных людей. Они называли ее матушкой и обращались с ней... просто-таки с любовью!

Вот теперь он действительно завладел вниманием слушателей. До сих пор они видели одного-единственного эльфийского лорда, к которому люди относились с любовью, и это был Валин.

— Что, вправду?

— И лорд Киртиан поехал к ней... Зачем?

— Интересно, а...

— Интересно — так отправляйся и разузнай сама, — заявил Отец-Дракон. — И поторопись — пока великие лорды не решили, что они хотят делать с этим парнем. Потому что они либо решат бросить его против нас, либо попытаются его уничтожить. Можешь в этом не сомневаться.

— Что, все настолько плохо? — поинтересовалась Шана. Она знала, что ее тон и слова звучат безжалостно — но что ей было делать? Если уж на то пошло, у ее власти была всего одна опора — доверие окружающих к ее решениям. А жители Цитадели, будь то люди или волшебники, лишь порадовались бы, если бы одни эльфийские лорды прихлопнули другого, и не стали бы особо задумываться, что из этого может проистечь.

— Может, и настолько, — отозвался Лоррин. — С одной стороны, Шана, он сейчас не имеет себе равных в воинском искусстве — это насчет союзника. Ас другой — он наверняка птица редкого полета, той же стаи, что и леди Мот. И если его убьют, над людьми его поместья нависнет смертельная угроза — кого бы ни поставили на его место. Этого нельзя допустить!

Шана застонала — но не могла не согласиться с его доводами. Если все это правда, то, даже если им и удастся спасти рабов лорда Киртиана, вряд ли Цитадель сможет принять их всех. Ну почему постоянно получается так, что она вынуждена отвечать за все большее и большее количество народу?

— Возможно, Шана, он еще не осознал всего коварства великих лордов, — негромко произнес Каламадеа. — Он может не подозревать, что ему грозит опасность. И он как минимум, заслуживает, чтобы его предупредили об этом.

— И, очевидно, лучше всех с этим предупреждением справлюсь я.

Шана попыталась вложить в свои слова смирение и покорность судьбе — но никакого смирения она не чувствовала. Разве что тяжесть внезапно свалившейся дополнительной ответственности. Но все это перекрывало ощущение радостного возбуждения. Да, тут она была в своей стихии!

Но Лоррин... Разлучиться — пусть даже на время — теперь, когда они вместе...

И снова Лоррин понял ее чувства и мысли.

— Иди, — тихо сказал он за миг до того, как Шана взглянула на него. — Ты должна идти. Я присмотрю, чтобы тут никто ничего не натворил без тебя, а ты быстренько съездишь туда и вернешься. Это же займет несколько дней, не больше — ведь правда?

— Ну, наверное, но... — Шана посмотрела на Лоррина.

— «Я буду скучать по тебе каждую минуту — но это дело под силу лишь тебе. Он может не поверить дракону. Он наверняка не поверит волшебнику, явившемуся говорить от нашего имени. Рена не сможет достаточно быстро добраться сюда — да она, наверное, и не захочет расставаться с Меро. Но ты — Проклятие Эльфов. Если ты обратишься к нему, тебе он поверит».

Лоррин, как всегда, углядел самую суть. У Шаны была приметная внешность — ее ни с кем нельзя было спутать. Ее описание разошлось по всем эльфийским владениям, так что лорд Киртиан узнает ее, едва увидит.